Так лети, Иноходец, сквозь стылую степь, то, что сталось, мы сделали сами... (с) Канцлер Ги
Здесь первая часть.
А здесь - вторая.
АПД. Добито. ОКОНЧАТЕЛЬНО. Всё! Теперь у меня больше нет недописанных вещей, ни одной!
читать дальшеВсё было странно. Чертовски странно. Рем – новичок, недавний студент, вчерашний кандидат в Авроры, лишь несколько часов назад прошедший посвящение и принесший присягу – даже он понимал, что разворачивающиеся события выходят из-под контроля. МакКормак стремился быть везде и всюду – и едва-едва успевал. Торенн, перехватившая инициативу в свои руки, справлялась с обязанностями командира – с точки зрения Ремуса – гораздо лучше. Именно поэтому Рем старался держаться её, подчиняться ей, слушаться её приказов. Именно поэтому после её слов «надо усилить контроль за Косым Переулком» Рем взялся за дело рьяно, от души. Прихватив из аврорского запасника две мантии-невидимки, он поднялся по лестнице наверх, в приёмную.
В Аврорате было пусто – все разбежались по делам. Лишь Калидон-старший держал вахту у дверей, да в приёмной перебирали бумаги стажёры – Урсула, которую поручили после посвящения ему и осиротевшая после гибели Моуди Элизабет Финниган.
- Разбирайте – зайдя в приёмную, Рем положил на стол перед девушками мантии. – Оденете их на себя после выхода из Аврората. Пароль к дверям с утра сменился – теперь надо говорить «Вулкан».
Элизабет бросила на Рема непонимающий взгляд. Урсула, напротив, просияла. Рему приятно было осознавать, что он не ошибся в ней.
- Торенн приказала усилить патрули в Косом Переулке. Туда отправимся мы втроём. Я – в открытую, вы – под мантиями. Внимательно смотрите по сторонам, отмечайте каждую мелочь, будьте настороже. Если появятся эти, в масках – колдуйте из-под мантий и перемещайтесь почаще, чтобы они не засекли вас. И не поняли, откуда полетит следующее заклинание. Колдуйте на поражение – нам надо вывести их из строя, лишить возможности обороняться. «Силленцио» и «Инкарцеро» на уровне Максимы подойдут для этого, как нельзя лучше. Вопросы? – Рем ободряюще улыбнулся стажёрам.
Девушки покачали головами. Урсула взяла со стола палочку и убрала в чехол на поясе.
-Нет? Отлично. Тогда – двинули…
Отдавая тот приказ, Торенн как в воду глядела. Не окажись Рем с Урсулой и Элизабет в патруле – всё могло бы закончиться гораздо хуже. Их троица спасла в тот вечер как минимум одну жизнь. Но спокойно понять это Рем смог позже, когда всё уже закончилось, а пока…
…По Косому Переулку. Из одного конца – в другой. Палочка наготове и настороженность, сквозящая в каждом шаге, в каждом повороте головы не вызывает ни удивления, ни даже вопросительных взглядов: он Аврор. А значит – имеет право в сложившейся ситуации на очень и очень многое.
Где-то рядом – Элизабет и Урсула. Рем не видел их, но надеялся, что они, если что, поддержат.
Что толкнуло его расширить границы патрулируемой зоны и из Косого переулка сунуться в Лютный – Рем не смог бы сказать точно. Предчуствие? Интуиция? Холод, внезапно пробравшийся под мантию и заставивший вздрогнуть? Сырой туман, сгустившийся около поворота?
Так или иначе – он свернул. И с первых же шагов понял, что свернул не зря. Лютный переулок сам по себе был местом достаточно тёмным, пустым и мерзким, но чтобы так? Чтобы погасли все фонари на улице и над немногочисленными лавками, погрузив улицу в полную темноту? Чтобы апрельский вечерний холод стал… вот таким, сырым, почти могильным?
Рем побежал вперед. Он знал, чьё появление может предвещать такой холод и такой туман. Знал слишком хорошо. И поэтому не удивился, увидев за поворотом переулка тёмную фигуру в плаще, склонившуюся над лежащим без движения на мостовой человеком.
Дементор. Дементор в полушаге от Поцелуя. Промедли он ещё немного – и…
Ремус рванул палочку из рукава мантии. Воспоминание, как всегда, пришло само собой: вот он – магглорожденный, оборотень, изгой, почти что сирота – на его родителях уже шесть лет как лежит заклинание «Облииэйт» и они давно и прочно забыли о том, что у них есть сын – получает письмо из Хогвартса. Вот – садится в поезд, едет… Вот – лодка, замок, отражающийся на глади озера сотнями светящихся окон… Вот – на его голову падает Сортировочная Шляпа и, не медля ни секунды, определяет его на Гриффиндор…
- Экспекто Патронум!
Серебрянный туман, вылетевший из палочки, соткался перед ним в плотную, почти осязаемую фигуру. Огромный белый волк скачками понёсся к дементору, заставив того отступить от лежащего человека. Ремусу понадобилась секунда, чтобы узнать несостоявшуюся жертву – Джон Кёрнкросс, преподаватель Прорицаний, приехавший сюда из Хогвартса вместе с практикантами-стажёрами…
- Экспекто Патронум!
Звонкий девичий голос повторяет заклинание где-то слева и сзади. Мимо Ремуса пролетает сверкающая серебром рысь – патронус Урсулы – догоняет отступающего дементора, с разгона ударяет лапами… Оба зверя встают между распростёртым на мостовой профессором и тварью, не давая последней приблизиться.
Рем, подбежав, хватает Кёрнкросса под мышки, оттаскивая его в сторону Косого Переулка. Слабое шевеление, вздох… Профессор приходит в себя.
- Где я…? – Рем скорее угадывает вопрос, чем слышит его.
- В Лютном Переулке. На вас напал дементор. Теперь всё под контролем. Как придёте в себя – отходите назад, затем бегите обратно в Косой Переулок. Поднимите там всех, кого сможете.
- Хорошо… - Кёрнкросс не без помощи Ремуса поднимается на ноги и – сначала медленно, неуверенными шагами, потом всё быстрее и быстрее – начинает отступать к ведущей в Косой Переулок арке. А над дверями ближайших лавок снова загорается погасший было свет…
…под потолком загорелся свет, отразившись в стекле вагонного окна. Ремус на несколько секунд прикрыл глаза, привыкая к освещению после сгустившихся было сумерек.
Притихший к середине поездки вагон снова наполнялся шумом и суетой. Где-то в коридоре, за дверью купе раздавались голоса старост, призывающих студентов переодеться из маггловской одежды в форменные школьные мантии и приготовить багаж. Хлопали двери, в коридоре время от времени раздавались торопливые шаги. В соседнем купе – судя по звукам и приглушённым голосам – кто-то пытался водворить обратно в клетку выпущенную на время дороги сову. Вагон оживал. Поездка явно близилась к концу.
Рем, всё так же сидящий у окна, не двинулся с места. Переодеваться ему не надо было – он аппарировал на платформу «9 и ¾» уже в мантии. Вещи свои за время поездки он так и не разбирал – его сумка лежала, нетронутая, на верхней, багажной полке.
Тот дементор, встреченный больше двух лет назад в Лютном Переулке оказался, наверное, самым сильным из тех, кого Ремус видел на своём веку. Профессор Кёрнкросс через несколько минут привёл из Косого Переулка помощь – но понадобилось десять волшебников и десять Патронусов, чтобы загнать его обратно в Визенгамот. Откуда он, по всей видимости, сбежал.
У Ремуса возникало всё больше и больше вопросов. Как чиновники проворонили тварь? Как она смогла незамеченной выбраться из Министерства и добраться до Косого Переулка? На все эти вопросы существовал только один ответ – дементора кто-то специально выпустил. Кто-то специально приказал ему… что? Просто появиться в Лютном Переулке – а Кёрнкросс оказался случайной жертвой – но зачем? Напасть на Кёрнкросса специально – но тоже - зачем? И кто мог отдать дементору такой приказ?
Рем поделился своими соображениями и опасениями с МакКормаком – но тот, как всегда, лишь отмахнулся. Проблем у него хватало и без этого: убийства продолжались. После Элеаноры Калидон и Аластора Моуди настал черёд Барти Крауча-старшего. Его – точно так же, как и остальных – просто выбросили в Косой Переулок при помощи аппарации. Его тело было изуродовано и покрыто страшными ранами – как от клинков, так и от заклятий. Кто его убил? - эти, в белых масках, сомнений ни у кого не возникало. Но кто они? На кого работают? Какие цели преследуют?
У двух пленниц, захваченных накануне, на запястьях обнаружились Чёрные Метки – явно пропитанные магией татуировки в виде черепа с выползающей из него змеёй. Снять их Аврорам не удалось – не в последнюю очередь из-за того, что любые попытки как-то воздействовать на Метки причиняли их носительницам страшную боль.
Аврорат столкнулся с противником организованным, но совершенно непонятным – и оттого страшным. Кто они? На кого работают? Какие цели преследуют? – ответа не было. Оставалось лишь полагаться на крупицы имеющейся информации и вести собственное расследование, не полагаясь на начальство. Разве что советуясь с Торенн – она не имела, в отличие от МакКормака, привычки выслушивать подчинённых на бегу и отмахиваться от их предположений.
Информацию, которая давала неплохую возможность распутать весь этот клубок, Ремус получил случайно, просто оказавшись в нужное время в нужном месте. Информацию о преступлении настолько страшном, что сложно было в это поверить.
Газетчикам из «Ежедневного Пророка» Рем ещё со школьной скамьи не доверял: он не понаслышке знал, как те могут исказить факты, вывернуть их с ног на голову и в таком виде подать на блюдечке общественности: делайте, мол, свои выводы, которые мы уже сделали за вас и заботливо вас к ним подталкиваем… Но и и игнорировать их гриффиндорец тоже не мог. Кто знает, какой статьёй обернётся сегодняшний игнор завтра? Не отвернётся ли после этого магическая общественность от Аврората? Поэтому он не стал возражать, когда через час после случая в Лютном Переулке в Аврорат зашёл Эмет Брэг, главный редактор «Ежедневного Пророка»…
…Эмет Брэг, главный редактор «Ежедневного Пророка», был встревожен. Точнее сказать, даже взволнован.
- Мистер Люпин… есть ли в Аврорате ещё кто-нибудь?
- Да. Вахтенный. Но он не может покинуть пост. Из свободных Авроров – только я. Что случилось?
- Хм.. может быть, оно и к лучшему. Есть одно дело… у нас, в редакции газеты. Нужно – срочно нужно, мистер Люпин – присутствие кого-то из Авроров. Прошу вас, идёмте…
- Что за дело?
- Долго объяснять. Всё поймёте на месте. Идёмте же!
Ремус настрожился. Он почти не знал Брэга, но точно не помнил его ни взволнованным, ни суетливым. Напротив – всегда спокойный, всегда вежливый, всегда очень тактичный… Что же такое случилось, что он так на себя не похож? Действительно что-то не терпящее отлагательств, или… заклятие Империус?
- Хорошо, мистер Брэг. Я пойду с вами. Но перед этим мы заглянем в больницу Святого Мунго, где вас проверят заклинанием «Апара Стигмата». Без выдачи свидетельства, просто так. Вы согласны?
- Да. Идёмте же.
Ремус слегка успокоился. Если так легко соглашается – значит, скорее всего, не засада. Видимо, Брэг чист, а случилось что-то и впрямь из ряда вон выходящее. Ничего больше не говоря, он накинул на плечо планшетку, привычным жестом сунул в рукав палочку и вышел вместе с Брэгом из Аврората.
Как он и предполагал, Брэг оказался чист. Проверка в Святом Мунго не показала ни наличия Чёрной Метки, ни применения подчиняющих волю заклятий. А по пути – пока они, шлёпая по апрельским лужам, шли – почти бежали! – сначала в больницу, а потом в редакцию – журналист успел изложить Ремусу причину его беспокойства.
После случившейся череды убийств и странных нападений «Ежедневный Пророк», как оказалось, не сидел, сложа руки: Брэг и его команда начали своё расследование. Журналистское. Правда, странными способами… Сибилла Трелони, прорицательница, согласилась провести в помещении редакции что-то вроде спиритического сеанса. Вызвать для дачи показаний дух убитого Крауча-старшего.
Ремус был не очень сильно уверен в успехе данного предприятия. Так же как не был уверен в том, что показания, полученные в ходе такого сеанса, можно будет против кого-то использовать. Но… информация никогда не бывала лишней.
В кабинете Брэга было темно. Судя по всему, свет погасили заранее. По углам стояли четыре зажжённые свечи, выхватывающие из темноты лица… странного вида колдунья в длинной, цветастой юбке и такой же блузке куталась в шерстяную шаль... несомненно, это была та самая пророчица, Трелони. Сидящую в углу молодую женщину с куском пергамента и пером Ремус ранее не встречал. Зато третья из собравшихся здесь была ему более чем знакома – Оливия Макферсон, его однокурсница и подруга с Хаффлпаффа… Улыбнувшись ей, Ремус сел на стул около стены.
- Я могу начинать? – раздался глухой голос прорицательницы. – Все собрались?
- Да - кивнул Брэг. – Начинайте, конечно.
Прорицательница склонилась к стоящей перед ней небольшой чаше, поднесла палочку, прошептала заклинание… В чаше загорелся тусклый, синий огонь, а комнату заполнил запах благовоний. Затем женщина подняла руки вверх, несколько раз произнесла какие-то странные, незнакомые Ремусу слова... Сброшенная шаль полетела к её ногам, голос окреп, женщина пошла по комнате вокруг чаши в странном танце, кружась и вскидывая руки… Продолжалось это не больше минуты.
Огонь в чаше внезапно погас и из неё повалил плотный светло-серый дым. Он не растекался по комнате, как поступил бы любой другой дым на его месте, а висел в центре, уплотняясь и приобретая очертания человеческой фигуры…
- Всё – выдохнула Трелони. – Спрашивайте. Только помните – он может отвечать только жестами. Лучше задавайте вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет»…
Собравшиеся зашевелились. Первый вопрос задала незнакомка в дальнем углу.
- Хотите ли Вы рассказать вам о подробностях Вашего убийства?
Кивок. Да.
- Это был какой-то ритуал?
Фигура помотала головой. Нет.
- Вас убили те люди в белых масках? – спросил Брэг.
Снова отрицающее мотание головой. Затем… какие-то жесты руками. «Нет, но…» - перевёл про себя Ремус и задал свой вопрос:
- Они присутствовали при убийстве?
Кивок. Да.
- Вас убил кто-то из волшебников Министерства? – ошарашенный голос Оливии.
Мотание головы. Нет.
- Тогда кто? – Брэг, забыв об условиях Трелони, задал вопрос, на который фигура смогла только развести руками – мол, хотел бы ответить, да не могу.
На несколько секунд повисло молчание. Затем снова заговорила незнакомая Рему колдунья:
- Это был студент? Один из практикантов?
Фигура кивнула. Да.
Сидящий рядом с Ремусом Брэг вздрогнул. Оливия выронила пергамент. А женщина продолжила свои вопросы.
- Нотт?
Нет.
- Розье?
Нет.
Догадка молнией осенила Ремуса. Догадка страшная, но… Он задал вопрос, уже зная ответ заранее.
- Ваш сын? Барти Крауч-младший?
Фигура кивнула… а собравшиеся замолчали надолго, не в силах переварить свалившуюся на них новость. Отцеубийство…
Дальше были ещё вопросы. О «белых масках», о том, кто они… Убитый Крауч успел увидеть их лица, без масок... Назывались фамилии, тень кивала. Люциус Малфой. Родольфус Лестрейндж. Беллатриса Лестрейндж. Мисс Стрейнджлав, сестра уже знакомого Ремусу начальника отдела Магических Происшествий и Катастроф… о ней гриффиндорец знал и так, она была одной из двух сбежавших из Аврората пленниц…
…он вышел из редакции газеты через полчаса. Произошедшее не укладывалось у него в голове.
Если принять слова призрака за истину, то… Малфой и Лестрейндж, лорды, члены Визенгамота… да, у них хватило бы и влияния, и власти даже на то, чтобы выпустить дементора в Косой Переулок. И с ними Крауч, Крауч-младший, убийца собственного отца…
Показания призрака нельзя принимать в качестве улик. В суде засмеют, а кроме того… не того поля ягоды Лестрейндж с Малфоем. Отбрешутся. Нужны были доказательства более весомые.
Ремус уже знал, кому он расскажет об этом. И вместе с кем будет искать эту информацию. Калидонам. Урсуле и её отцу. Больше некому. Либо не поймут и отмахнутся, либо заняты так, что взваливать на них ещё и это расследование не представляется возможным. Сказать, что это решение далось ему тяжело – значит, не сказать ничего.
Он знал, что Урсула, узнав об этом, примет активнейшее участие в расследовании. А значит – полезет в самое пекло. Навстречу опасности… Нет, Рем бы и сам сделал то же самое, но – врать себе он уже не мог.
Урсула нравилась ему. Очень. Он постоянно ловил себя на том, что так или иначе старается оказаться рядом с ней. Прикоснуться. Улыбнуться. Поймать ответную улыбку. Поговорить – пусть просто так, ни о чём. Девушке второй раз не повезло с наставником – Ремус вынужден был это признать. Первый – МакКиннон – совершенно не обращала на неё внимания, усадив за канцелярскую работу, второй… позволил себе влюбиться в ученицу. И ничего с собой поделать не мог.
Но с другой стороны, рассказать действительно больше было некому. И гриффиндорец решился. А возможность поговорить с Калидонами наедине представилась очень скоро. В больнице Святого Мунго, в ожидании очередной ежечасной проверки всех Авроров заклинанием «Апара Стигмата»…
…проверка «Апарой Стигматой» подходила к концу. Из всех Авроров в приёмной остались только четверо – Торенн, Ремус и Калидоны, которых он ещё загодя попросил не торопиться – есть, мол, разговор. Желательно – наедине.
Торенн, устроившись в одном из двух кресел приёмной и закинув, по обыкновению, ноги на журнальный столик, задумчиво вертела в руках палочку. Урсула, сняв кеды и поджав под себя ноги, забралась во второе кресло. Лицо девушки словно бы окаменело – лишь напряжённо прищуренные глаза и сжатые в тонкую линию губы выдавали её эмоции. «Зачёт стажёру – с улыбкой отметил про себя Рем – держится молодцом».
Калидон-старший флегматично курил трубку возле открытого окна и время от времени прикладывался к плоской стальной фляжке. Сам же Рем стоял в дверях приёмной, в стороне от честной компании, время от времени выглядывая на лестницу – а вдруг что? В завязавшейся ситуации оборотень был готов к любому повороту событий.
Дверь кабинета открылась и из неё вышла Сэлвин.
- Я чиста, - с лучезарной улыбкой объявила она. – Следующий?
Торенн вопросительно взглянула на Ремуса, тот еле заметно покачал головой. Пожав плечами, женщина поднялась с кресла и направилась к двери кабинета. Секунда, две, три… Две двери закрылись почти одновременно – Сэлвин вышла из приёмной на лестницу, Торенн – к целителям. Пора. Рем пересёк комнату и сел на подлокотник кресла рядом с Урсулой.
- Мистер Калидон! – позвал он. – Подойдите, пожалуйста, сюда на минутку. Есть разговор.
- В который раз прошу – на «ты» и «Эрвиг» - проворчал мужчина, вытряхивая пепел из трубки за окно. – В бою ты тоже будешь тратить время на такое обращение, Рем? – он подошёл к креслам и сел напротив Урсулы и Люпина. – Выкладывай, что там у тебя?
- Крайне неприятная, но важная информация – Рем вздохнул, помолчал пару секунд, собираясь с мыслями – и вкратце пересказал Калидонам происшествие в редакции и свои мысли по этому поводу.
- Мерлинова бо-р-р-рода! – выругался Калидон. – Начальство в курсе?
- Нет. И до поры не будет. Во-первых, слишком несеръёзная улика, а во вторых, Вы… прости… ты же знаешь МакКормака, Эрвиг. Отмахнётся…
Объяснений больше не потребовалось. МакКормака Эрвиг действительно знал.
- Что думаешь делать?
- Собирать информацию дальше. Урсула, ты же вроде неплохо знаешь Барти?
Девушка кивнула. Молча. Лицо у неё при этом было такое, что от дальнейших вопросов Рем тактично воздержался.
- Поговори с ним. Аккуратно. Можно без свидетелей – я прикрою тебя под мантией-невидимкой. Ми… Эрвиг, ты просто смотри во все глаза, пожалуйста. Если что-то разнюхаешь…
Калидон кивнул.
- Действуем только втроём? – спросил он.
- Желательно – да. Не хотелось бы лишних разговоров раньше времени…
Договорить оборотень не успел. Дверь открылась и из кабинета вышла Торенн.
- Чиста – отчеканила она. – Следующий. И… Эрвиг, Ремус – после проверки – в патруль. Эрвиг – старший.
- Ясен хрен, старший… - проворчал Эрвиг, вставая с кресла, а Ремус только выругался сквозь зубы. Полчаса в патруле… всё это время Урсуле надо будет действовать в одиночку.
Хлопнули двери – Торенн вышла на лестницу, Эрвиг шагнул в кабинет. Урсула и Рем остались в приёмной одни.
- Не рискуй… пожалуйста – тихо попросил оборотень. Урсула, вопросительно приподняв брови, взглянула на него. Рем нашёл в себе силы не отвести глаз. Секунду – а, может, вечность – Рем просто смотрел в зелёные глаза девушки, не в силах заговорить – да что там! – просто собраться с мыслями.
- Побереги себя – так же тихо продолжил он. – Мне… я никогда себе не прощу, Урсула, если с тобой что-нибудь случится.
Девушка молчала, но в её молчании, в её взгляде, в её полуулыбке было что-то такое, отчего Рем вдруг решился. Сейчас – или никогда. Сказать. А дальше – будь что будет.
- Не повезло тебе с наставником, стажёр… - вздохнул он. – В очередной раз не повезло. К чёрту такого учителя, который… позволяет себе влюбиться в ученицу, Урсула. А я… я люблю тебя. Прости, что начал этот разговор… понимаю, невовремя…
Урсула сжала его руку в своей – и улыбнулась. От её ответного взгляда – нежного, тёплого – у Рема перехватило на миг дыхание.
- Я… ты тоже береги себя – быстро проговорила она.
Хлопнула дверь.
- Чист! – возвестил за их спинами голос Эрвига. – Следующий! Рем, жду тебя на улице.
С сожалением отпустив руку Урсулы, оборотень встал с подлокотника кресла и направился к двери в кабинет…
Темнело. Сумерки, сгустившиеся над Лондоном, плавно переходили в ночь.
Они шли вдвоём по тёмным маггловским кварталам неподалёку от «Дырявого Котла». Эрвиг – впереди, с палочкой наготове, Ремус – в паре шагов за ним: палочка – в левой руке, подаренная Рики Джоркинс склянка с запечатанными в ней заклианиями – в правой.
Дойдя до входа в больницу Святого Мунго, мужчины остановились.
- Вроде всё спокойно – Эрвиг улыбнулся. - Покурим? Ты как, Рем?
Оборотень кивнул, и Калидон-старший достал из кармана мантии трубку и кисет. С удивительной ловкостью – очевидно, ему было не в первый раз проделывать такое – он одной рукой, не выпуская из второй палочку, забил трубку табаком. – Инсендио Минима! – на конце палочки зажёгся небольшой огонёк. Эрвиг несколько раз втянул и выпустил ароматный дым, раскуривая трубку, затем протянул её напарнику.
Патруль действительно был на удивление спокойным – первый раз за два дня службы Люпина в Аврорате. Он уже привык к тому, что на его вахту всегда выпадают какие-то неприятности. То вылетевший на них с Алисой Фенрир, то двое в масках, то выброшенное через портключ в Косой Переулок тело Моуди, то дементор…
Пока оборотень пыхтел трубкой, Эрвиг достал из внутреннего кармана мантии свою флягу. Открыл, сделал пару маленьких глотков, протянул Ремусу.
- Будешь?
- А что там?
- Виски, конечно. Наш, шотландский. Двенадцать лет.
- От такого не отказываются – усмехнулся Рем.
Виски действительно был хорош. Мародёры ещё в школе пай-мальчиками не были и частенько находили способы протащить с собой в школу бутылочку-другую, чтобы прикончить её в весёлой компании сокурсников, но тот хогсмидский напиток ни в какое сравнение с этим не шёл. Оборотень вернул фляжку Калидону и, улыбнувшись, спросил:
- Эрвиг? Скажи, а какие у вас в Шотландии обычаи свадеб?
- Какие-какие… да как и везде, в общем-то. Родители жениха едут к родителям невесты, договариваются, затем – если молодые за – играют свадьбу, приглашают оба клана – и невесты, и жениха… Впрочем, для некоторых даже согласие молодых не важно. Сам же знаешь, аристократы везде есть… А чего это ты вдруг?
- Интересуюсь – Рем задумчиво почесал подбородок. – Закончится ведь когда-нибудь вся эта свистопляска?
- Само собой – Калидон сжал руку с палочкой. – На кой нам в Британии эти «белые маски»? Прижмём к стене и повяжем, будь они хоть трижды в Визенгамоте…
- Ну вот… Родителей, конечно, у меня почитай что и нет… так что как закончится вся эта история – приду к тебе сам. Просить у тебя руки твоей дочери.
Эрвиг поперхнулся виски.
- Урсулы?
- А есть ещё варианты? – Рем не выдержал – засмеялся. Калидон усмехнулся в ответ.
- Нет, ты серьёзно, Ремус?
Оборотень вздохнул.
- Я люблю её. Так что, если ты будешь не против…
- Если она будет «за» – перебил оборотня Эрвиг. – Я-то что? Ладно, разберёмся с «белыми масками» - поговорим более подробно…
Поговорить более подробно им так и не удалось.
Уже потом Ремус узнал обо всём. О том, что Тёмного Лорда Волан-де-Морта, Тома Реддла, который собрал вокруг себя «белые маски» с целью захватить власть в магической Британии и установить там свои порядки – убили его же приближённые. Люциус Малфой и Родольфус Лестрейндж.
Убили – и разделили его власть между собой. Перенаправили на себя связь «чёрных меток» - тех самых магических татуировок с черепом и змеёй. Каким-то непонятным образом оказались обладателями его магической силы… Каким – Ремус не интересовался, это была задача для теормагов. Главным было то, что удержать захваченное оказалось не самой лёгкой задачей.
Сила, подчинившаяся Малфою и Лестрейнджу, оказалась очень сильно завязана на остальных «белых масок». И ударяла по лидерам, если кто-нибудь из подчинённых согласился бы ради чего-нибудь отказаться от Метки. Сам. Добровольно. Искренне. Пройдя через боль и раскаяние.
Как раз тогда, когда Рем и Эрвиг патрулировали улицы ночного Лондона, в Аврорат пришла мисс Стрейнджлав. Которая готова была отказаться от Метки ради брата. Авроры провели ритуал – и метка исчезла.
А через час к ним пришли. Малфой и Лестрейндж. Уже знающие, что они обречены на гибель – но всё ещё владеющие уже выходящей из-под контроля Силой. Пришли, чтобы нанести последний удар. Удар отчаяния. И удар этот был силён, чертовски силён.
Ремус сжал зубы и что есть силы вцепился в откидной столик вагонного купе. Память о тех событиях за два года не померкла, не зажила… Они с Урсулой выслеживали Крауча и Нотта. После патруля, одев мантии-невидимки, ходили за ними везде и всюду. Следили за каждым их шагом. Следили – пока полнолуние не вступило в свои права и Рем не кинулся, сломя голову, в Аврорат. За «акониткой».
Урсула осталась на входе, на вахте – а он, осушив флакон с зельем, побежал вниз. Превращаться он решил в одной из тюремных камер. Его даже запирать не стали – зачем? Всё равно под действием «аконитки» он оставался в сознании и не рвался крушить всё и вся. Совершенно безобидный волк с мыслями и чувствами человека…
…с мыслями и чувствами человека – но в волчьем теле. Снова в камере, снова в тюрьме, снова в Аврорате. Как и в прошлую ночь.
Ремус вскочил с подстилки, которую сам же терзал и грыз во время превращения. Боль, сопровождающая каждое полнолуние, ещё не стихла до конца, но в остальном волчье тело вполне себе подчинялось ему. Он подбежал к решётке, толкнул её лапой и в три прыжка преодолел расстояние до лестницы. Затем – вверх: серая молния, готовая искать, ловить, сражаться. Даже в волчьем теле, даже без магии он всё равно может быть полезен Аврорату – в прошлую ночь, когда брали Грейбэка, он доказал это полной мерой…
Рем добежал до верха лестницы, открыл лапой дверь – и застыл на пороге. Не в силах принять, осознать, поверить в увиденное.
Тела.
Эрвиг и Урсула.
Он – на полу, возле двери в тюремный подвал. Она – на стуле около входа. Голова безвольно откинута назад, рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, руки висят плетьми, выпавшая из ладони палочка сиротливо валяется на каменном полу…
Рем ткнулся носом в руку Эрвига, затем – Урсулы… Руки были ещё тёплые, но это не обмануло оборотня. Мертвы. Окончательно и безвозвратно…
Коротко рыкнув, волк рванулся в канцелярию. Дверь распахнулась под ударом передних лап…
…стол перевёрнут, бумаги в беспорядке разбросаны по полу. Стулья опрокинуты. Стёкла шкафа в углу разбиты, осколки валяются по всей комнате…
Джеймс – около стола. Очки съехали на сторону, левое стекло разбито. Рука сжимает уже бесполезную палочку.
Лили - в полуметре от Джеймса, ничком. Видимо, заклинание ударило её, бегущую…
Торенн – на диване, около окна. Как всегда – ногами на стол. Её, судя по всему, заклинание ударило первую, и она даже не успела толком среагировать…
Мертвы.
Окончательно.
Безвозвратно.
Вой – протяжный, скорбный, рвущий душу вой вырвался из волчьей глотки. Вой зверя, потерявшего свою Стаю, неожиданно ставшего одиночкой…
- Спекули Верто!
Боль, пронзившая тело, показалась слабой и почти незаметной по сравнению с болью утраты. Рем – уже не волк, а человек – поднялся с пола и оглянулся на произнёсшего заклинание мага.
- Спасибо, мистер МакКормак...
- Не за что, Ремус. Мне показалось, так будет лучше.
- Верно. Сколько у меня времени, шеф?
- Минут пятнадцать-двадцать. Не больше. Потом заклинание перестанет действовать.
- Их… их надо похоронить. Я займусь – разрешите?
МакКормак молча кивнул и вышел из канцелярии. Спустя пару секунд Рем услышал его голос из приёмной. Что-то про нападение, про жертвы, про то, что всё под контролем…
Бережно и аккуратно, словно живую, но раненую, Рем поднял на руки Урсулу и понёс её к выходу…
Похороны он помнил плохо. Милосердная память отказывалась возвращать все события – только какие-то мелкие эпизоды и детали…
…он опускает Урсулу на заранее возведённый кем-то в Косом Переулке мраморный постамент, мимоходом отмечая про себя, что этот «кто-то» знал или предполагал число погибших. Места на постаменте как раз хватает для пяти тел…
…вокруг что-то говорят – Рем уже не разбирает, что. Как обычно – про «большую утрату» и «вечную память». Собравшиеся поднимают палочки, на концах которых горят маленькие огоньки – словно пламя десятков свечей…
… - Инсендио Максима! – одновременно с ним заклинание произносят ещё пятеро, зажигая большой погребальный костёр…
…несколькими взмахами волшебной палочки он ставит перед кофейней мисс МакДермотт прямо в центре Косого Переулка мраморную плиту с пятью именами и эпитафией…
…бар «Дырявый Котёл». Вкус виски. Тяжёлое хмельное забытье. Собравшиеся говорят про победу, про крах «белых масок» - он не слушает. Для него эта победа была куплена слишком дорогой ценой…
- Билл! Давай сюда, здесь почти пусто! Только… ой. Здесь какой-то старшекурсник. И он ещё спит…
- Ну-ка, пусти… Ого! Балда ты, Санни. Это не старшекурсник, а наш новый преподаватель по ЗоТИ. Мне папа про него рассказывал…
Шум закрывающейся двери. Потом – тот же голос:
- …его зовут профессор Люпин. Папа знает его, они в Министерстве вместе работали. Говорят, он был в Аврорате и сражался во время последней войны два года назад…
Голоса были явно детские – видимо, каких-то студентов занесло в это купе под самый конец поездки. Разговаривать не хотелось ни с кем, особенно с будущими учениками, поэтому Рем так и остался сидеть, прислонившись к окну – притворяясь спящим. Он лишь слегка приоткрыл глаза и из-под ресниц глянул на вошедших.
Мальчик и девочка. Оба – судя по алым подкладкам мантий – с Гриффиндора. Оба – не старше третьего-четвёртого курса. Мальчишка – огненно-рыжий, волосы девочки – светло-медового цвета…
Санни и Билл. Он – судя по рыжей шевелюре и упоминанию о работающем в Министерстве отце,– сын Артура Уизли. Она… непонятно.
- Давай сюда свой галстук, сделаем в лучшем виде – Билл протянул руку и Санни отдала ему незавязанный галстук факультетских цветов. Рыжий примерил его на шее и парой ловких движений завязал классическим узлом. Затем стащил через голову и вернул подруге.
- Одевай. Теперь ты при полном параде – мальчик улыбнулся. – Ну как, идём?
- Постой – Санни понизила голос до шёпота. - Нам Трикс предлагала задержаться у вагона. Она хотела дождаться, пока все рассядутся по каретам, отстать и побродить немного по замку, пока остальные ужинают в Большом Зале. Помнишь – те латы на пятом этаже, за которыми, как мы думали, тайный ход? Трикс, похоже, подобрала к нему пароль…
- Неее – вздохнул мальчишка. – Прости, Санни, но в этом году я просто не могу пропустить Распределение.
- А что так?
- Да Чарли же! Помнишь, я говорил? Младший брат мой. Он сегодня первый раз едет в Хогвартс. Я хочу всё-таки быть рядом с ним… Так что извините. Я не с вами.
Санни печально вздохнула.
- Ладно, тогда и Мерлин с ним пока, с ходом этим. Найдём время как-нибудь. Идём? – она взяла Билла за руку и они, тихо открыв дверь купе, вышли в коридор.
Ремус, дождавшись, пока за студентами закроется дверь, поднялся с сиденья и взял с багажной полки свою планшетку. Поезд уже тормозил, а впереди мелькали огни деревни Хогсмид. Спокойно дождавшись, пока состав окончательно остановится, а разношёрстная толпа студентов высыпет из вагонов на перрон, оборотень вышел в коридор и не спеша пошёл к выходу.
Билл и Санни. Дети, выросшие без войны, максимум – слышавшие о ней краем уха. Весёлые и счастливые. Mirabile futurum. Прекрасное будущее.
То самое, ради которого жили и ради которого погибли министр магии, Аластор, Эрвиг, Крауч-старший, Торенн, Джеймс и Лили, Урсула… И в котором он, Ремус, остался практически один. Остался жив лишь по случайности, по стечению обстоятельств. Лишь потому, что он – оборотень, а тогда было полнолуние.
Билл и Санни. Дай вам Бог, дьявол, Мерлин – да кто угодно! – никогда не увидеть войны…
Ремус, пройдя коридор и тамбур, вышел из вагона на платформу станции вслед за студентами. Он снова вернулся в Хогвартс.
Вернулся домой.
А здесь - вторая.
АПД. Добито. ОКОНЧАТЕЛЬНО. Всё! Теперь у меня больше нет недописанных вещей, ни одной!
Кьяре
На память о весне 2011-го.
Мариэлю, Торену, Виконтессе
С благодарностью за отличную игру
Аврорату.
Ad memoriam.
На память о весне 2011-го.
Мариэлю, Торену, Виконтессе
С благодарностью за отличную игру
Аврорату.
Ad memoriam.
Mirabile Futurum.
Часть III.
Часть III.
И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его – не тебя
Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал
По оскалу забрал – это смерти оскал
Ложь и зло – погляди, как их лица грубы
И всегда позади вороньё и гробы.
В. Высоцкий
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его – не тебя
Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал
По оскалу забрал – это смерти оскал
Ложь и зло – погляди, как их лица грубы
И всегда позади вороньё и гробы.
В. Высоцкий
читать дальшеВсё было странно. Чертовски странно. Рем – новичок, недавний студент, вчерашний кандидат в Авроры, лишь несколько часов назад прошедший посвящение и принесший присягу – даже он понимал, что разворачивающиеся события выходят из-под контроля. МакКормак стремился быть везде и всюду – и едва-едва успевал. Торенн, перехватившая инициативу в свои руки, справлялась с обязанностями командира – с точки зрения Ремуса – гораздо лучше. Именно поэтому Рем старался держаться её, подчиняться ей, слушаться её приказов. Именно поэтому после её слов «надо усилить контроль за Косым Переулком» Рем взялся за дело рьяно, от души. Прихватив из аврорского запасника две мантии-невидимки, он поднялся по лестнице наверх, в приёмную.
В Аврорате было пусто – все разбежались по делам. Лишь Калидон-старший держал вахту у дверей, да в приёмной перебирали бумаги стажёры – Урсула, которую поручили после посвящения ему и осиротевшая после гибели Моуди Элизабет Финниган.
- Разбирайте – зайдя в приёмную, Рем положил на стол перед девушками мантии. – Оденете их на себя после выхода из Аврората. Пароль к дверям с утра сменился – теперь надо говорить «Вулкан».
Элизабет бросила на Рема непонимающий взгляд. Урсула, напротив, просияла. Рему приятно было осознавать, что он не ошибся в ней.
- Торенн приказала усилить патрули в Косом Переулке. Туда отправимся мы втроём. Я – в открытую, вы – под мантиями. Внимательно смотрите по сторонам, отмечайте каждую мелочь, будьте настороже. Если появятся эти, в масках – колдуйте из-под мантий и перемещайтесь почаще, чтобы они не засекли вас. И не поняли, откуда полетит следующее заклинание. Колдуйте на поражение – нам надо вывести их из строя, лишить возможности обороняться. «Силленцио» и «Инкарцеро» на уровне Максимы подойдут для этого, как нельзя лучше. Вопросы? – Рем ободряюще улыбнулся стажёрам.
Девушки покачали головами. Урсула взяла со стола палочку и убрала в чехол на поясе.
-Нет? Отлично. Тогда – двинули…
Отдавая тот приказ, Торенн как в воду глядела. Не окажись Рем с Урсулой и Элизабет в патруле – всё могло бы закончиться гораздо хуже. Их троица спасла в тот вечер как минимум одну жизнь. Но спокойно понять это Рем смог позже, когда всё уже закончилось, а пока…
…По Косому Переулку. Из одного конца – в другой. Палочка наготове и настороженность, сквозящая в каждом шаге, в каждом повороте головы не вызывает ни удивления, ни даже вопросительных взглядов: он Аврор. А значит – имеет право в сложившейся ситуации на очень и очень многое.
Где-то рядом – Элизабет и Урсула. Рем не видел их, но надеялся, что они, если что, поддержат.
Что толкнуло его расширить границы патрулируемой зоны и из Косого переулка сунуться в Лютный – Рем не смог бы сказать точно. Предчуствие? Интуиция? Холод, внезапно пробравшийся под мантию и заставивший вздрогнуть? Сырой туман, сгустившийся около поворота?
Так или иначе – он свернул. И с первых же шагов понял, что свернул не зря. Лютный переулок сам по себе был местом достаточно тёмным, пустым и мерзким, но чтобы так? Чтобы погасли все фонари на улице и над немногочисленными лавками, погрузив улицу в полную темноту? Чтобы апрельский вечерний холод стал… вот таким, сырым, почти могильным?
Рем побежал вперед. Он знал, чьё появление может предвещать такой холод и такой туман. Знал слишком хорошо. И поэтому не удивился, увидев за поворотом переулка тёмную фигуру в плаще, склонившуюся над лежащим без движения на мостовой человеком.
Дементор. Дементор в полушаге от Поцелуя. Промедли он ещё немного – и…
Ремус рванул палочку из рукава мантии. Воспоминание, как всегда, пришло само собой: вот он – магглорожденный, оборотень, изгой, почти что сирота – на его родителях уже шесть лет как лежит заклинание «Облииэйт» и они давно и прочно забыли о том, что у них есть сын – получает письмо из Хогвартса. Вот – садится в поезд, едет… Вот – лодка, замок, отражающийся на глади озера сотнями светящихся окон… Вот – на его голову падает Сортировочная Шляпа и, не медля ни секунды, определяет его на Гриффиндор…
- Экспекто Патронум!
Серебрянный туман, вылетевший из палочки, соткался перед ним в плотную, почти осязаемую фигуру. Огромный белый волк скачками понёсся к дементору, заставив того отступить от лежащего человека. Ремусу понадобилась секунда, чтобы узнать несостоявшуюся жертву – Джон Кёрнкросс, преподаватель Прорицаний, приехавший сюда из Хогвартса вместе с практикантами-стажёрами…
- Экспекто Патронум!
Звонкий девичий голос повторяет заклинание где-то слева и сзади. Мимо Ремуса пролетает сверкающая серебром рысь – патронус Урсулы – догоняет отступающего дементора, с разгона ударяет лапами… Оба зверя встают между распростёртым на мостовой профессором и тварью, не давая последней приблизиться.
Рем, подбежав, хватает Кёрнкросса под мышки, оттаскивая его в сторону Косого Переулка. Слабое шевеление, вздох… Профессор приходит в себя.
- Где я…? – Рем скорее угадывает вопрос, чем слышит его.
- В Лютном Переулке. На вас напал дементор. Теперь всё под контролем. Как придёте в себя – отходите назад, затем бегите обратно в Косой Переулок. Поднимите там всех, кого сможете.
- Хорошо… - Кёрнкросс не без помощи Ремуса поднимается на ноги и – сначала медленно, неуверенными шагами, потом всё быстрее и быстрее – начинает отступать к ведущей в Косой Переулок арке. А над дверями ближайших лавок снова загорается погасший было свет…
…под потолком загорелся свет, отразившись в стекле вагонного окна. Ремус на несколько секунд прикрыл глаза, привыкая к освещению после сгустившихся было сумерек.
Притихший к середине поездки вагон снова наполнялся шумом и суетой. Где-то в коридоре, за дверью купе раздавались голоса старост, призывающих студентов переодеться из маггловской одежды в форменные школьные мантии и приготовить багаж. Хлопали двери, в коридоре время от времени раздавались торопливые шаги. В соседнем купе – судя по звукам и приглушённым голосам – кто-то пытался водворить обратно в клетку выпущенную на время дороги сову. Вагон оживал. Поездка явно близилась к концу.
Рем, всё так же сидящий у окна, не двинулся с места. Переодеваться ему не надо было – он аппарировал на платформу «9 и ¾» уже в мантии. Вещи свои за время поездки он так и не разбирал – его сумка лежала, нетронутая, на верхней, багажной полке.
Тот дементор, встреченный больше двух лет назад в Лютном Переулке оказался, наверное, самым сильным из тех, кого Ремус видел на своём веку. Профессор Кёрнкросс через несколько минут привёл из Косого Переулка помощь – но понадобилось десять волшебников и десять Патронусов, чтобы загнать его обратно в Визенгамот. Откуда он, по всей видимости, сбежал.
У Ремуса возникало всё больше и больше вопросов. Как чиновники проворонили тварь? Как она смогла незамеченной выбраться из Министерства и добраться до Косого Переулка? На все эти вопросы существовал только один ответ – дементора кто-то специально выпустил. Кто-то специально приказал ему… что? Просто появиться в Лютном Переулке – а Кёрнкросс оказался случайной жертвой – но зачем? Напасть на Кёрнкросса специально – но тоже - зачем? И кто мог отдать дементору такой приказ?
Рем поделился своими соображениями и опасениями с МакКормаком – но тот, как всегда, лишь отмахнулся. Проблем у него хватало и без этого: убийства продолжались. После Элеаноры Калидон и Аластора Моуди настал черёд Барти Крауча-старшего. Его – точно так же, как и остальных – просто выбросили в Косой Переулок при помощи аппарации. Его тело было изуродовано и покрыто страшными ранами – как от клинков, так и от заклятий. Кто его убил? - эти, в белых масках, сомнений ни у кого не возникало. Но кто они? На кого работают? Какие цели преследуют?
У двух пленниц, захваченных накануне, на запястьях обнаружились Чёрные Метки – явно пропитанные магией татуировки в виде черепа с выползающей из него змеёй. Снять их Аврорам не удалось – не в последнюю очередь из-за того, что любые попытки как-то воздействовать на Метки причиняли их носительницам страшную боль.
Аврорат столкнулся с противником организованным, но совершенно непонятным – и оттого страшным. Кто они? На кого работают? Какие цели преследуют? – ответа не было. Оставалось лишь полагаться на крупицы имеющейся информации и вести собственное расследование, не полагаясь на начальство. Разве что советуясь с Торенн – она не имела, в отличие от МакКормака, привычки выслушивать подчинённых на бегу и отмахиваться от их предположений.
Информацию, которая давала неплохую возможность распутать весь этот клубок, Ремус получил случайно, просто оказавшись в нужное время в нужном месте. Информацию о преступлении настолько страшном, что сложно было в это поверить.
Газетчикам из «Ежедневного Пророка» Рем ещё со школьной скамьи не доверял: он не понаслышке знал, как те могут исказить факты, вывернуть их с ног на голову и в таком виде подать на блюдечке общественности: делайте, мол, свои выводы, которые мы уже сделали за вас и заботливо вас к ним подталкиваем… Но и и игнорировать их гриффиндорец тоже не мог. Кто знает, какой статьёй обернётся сегодняшний игнор завтра? Не отвернётся ли после этого магическая общественность от Аврората? Поэтому он не стал возражать, когда через час после случая в Лютном Переулке в Аврорат зашёл Эмет Брэг, главный редактор «Ежедневного Пророка»…
…Эмет Брэг, главный редактор «Ежедневного Пророка», был встревожен. Точнее сказать, даже взволнован.
- Мистер Люпин… есть ли в Аврорате ещё кто-нибудь?
- Да. Вахтенный. Но он не может покинуть пост. Из свободных Авроров – только я. Что случилось?
- Хм.. может быть, оно и к лучшему. Есть одно дело… у нас, в редакции газеты. Нужно – срочно нужно, мистер Люпин – присутствие кого-то из Авроров. Прошу вас, идёмте…
- Что за дело?
- Долго объяснять. Всё поймёте на месте. Идёмте же!
Ремус настрожился. Он почти не знал Брэга, но точно не помнил его ни взволнованным, ни суетливым. Напротив – всегда спокойный, всегда вежливый, всегда очень тактичный… Что же такое случилось, что он так на себя не похож? Действительно что-то не терпящее отлагательств, или… заклятие Империус?
- Хорошо, мистер Брэг. Я пойду с вами. Но перед этим мы заглянем в больницу Святого Мунго, где вас проверят заклинанием «Апара Стигмата». Без выдачи свидетельства, просто так. Вы согласны?
- Да. Идёмте же.
Ремус слегка успокоился. Если так легко соглашается – значит, скорее всего, не засада. Видимо, Брэг чист, а случилось что-то и впрямь из ряда вон выходящее. Ничего больше не говоря, он накинул на плечо планшетку, привычным жестом сунул в рукав палочку и вышел вместе с Брэгом из Аврората.
Как он и предполагал, Брэг оказался чист. Проверка в Святом Мунго не показала ни наличия Чёрной Метки, ни применения подчиняющих волю заклятий. А по пути – пока они, шлёпая по апрельским лужам, шли – почти бежали! – сначала в больницу, а потом в редакцию – журналист успел изложить Ремусу причину его беспокойства.
После случившейся череды убийств и странных нападений «Ежедневный Пророк», как оказалось, не сидел, сложа руки: Брэг и его команда начали своё расследование. Журналистское. Правда, странными способами… Сибилла Трелони, прорицательница, согласилась провести в помещении редакции что-то вроде спиритического сеанса. Вызвать для дачи показаний дух убитого Крауча-старшего.
Ремус был не очень сильно уверен в успехе данного предприятия. Так же как не был уверен в том, что показания, полученные в ходе такого сеанса, можно будет против кого-то использовать. Но… информация никогда не бывала лишней.
В кабинете Брэга было темно. Судя по всему, свет погасили заранее. По углам стояли четыре зажжённые свечи, выхватывающие из темноты лица… странного вида колдунья в длинной, цветастой юбке и такой же блузке куталась в шерстяную шаль... несомненно, это была та самая пророчица, Трелони. Сидящую в углу молодую женщину с куском пергамента и пером Ремус ранее не встречал. Зато третья из собравшихся здесь была ему более чем знакома – Оливия Макферсон, его однокурсница и подруга с Хаффлпаффа… Улыбнувшись ей, Ремус сел на стул около стены.
- Я могу начинать? – раздался глухой голос прорицательницы. – Все собрались?
- Да - кивнул Брэг. – Начинайте, конечно.
Прорицательница склонилась к стоящей перед ней небольшой чаше, поднесла палочку, прошептала заклинание… В чаше загорелся тусклый, синий огонь, а комнату заполнил запах благовоний. Затем женщина подняла руки вверх, несколько раз произнесла какие-то странные, незнакомые Ремусу слова... Сброшенная шаль полетела к её ногам, голос окреп, женщина пошла по комнате вокруг чаши в странном танце, кружась и вскидывая руки… Продолжалось это не больше минуты.
Огонь в чаше внезапно погас и из неё повалил плотный светло-серый дым. Он не растекался по комнате, как поступил бы любой другой дым на его месте, а висел в центре, уплотняясь и приобретая очертания человеческой фигуры…
- Всё – выдохнула Трелони. – Спрашивайте. Только помните – он может отвечать только жестами. Лучше задавайте вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет»…
Собравшиеся зашевелились. Первый вопрос задала незнакомка в дальнем углу.
- Хотите ли Вы рассказать вам о подробностях Вашего убийства?
Кивок. Да.
- Это был какой-то ритуал?
Фигура помотала головой. Нет.
- Вас убили те люди в белых масках? – спросил Брэг.
Снова отрицающее мотание головой. Затем… какие-то жесты руками. «Нет, но…» - перевёл про себя Ремус и задал свой вопрос:
- Они присутствовали при убийстве?
Кивок. Да.
- Вас убил кто-то из волшебников Министерства? – ошарашенный голос Оливии.
Мотание головы. Нет.
- Тогда кто? – Брэг, забыв об условиях Трелони, задал вопрос, на который фигура смогла только развести руками – мол, хотел бы ответить, да не могу.
На несколько секунд повисло молчание. Затем снова заговорила незнакомая Рему колдунья:
- Это был студент? Один из практикантов?
Фигура кивнула. Да.
Сидящий рядом с Ремусом Брэг вздрогнул. Оливия выронила пергамент. А женщина продолжила свои вопросы.
- Нотт?
Нет.
- Розье?
Нет.
Догадка молнией осенила Ремуса. Догадка страшная, но… Он задал вопрос, уже зная ответ заранее.
- Ваш сын? Барти Крауч-младший?
Фигура кивнула… а собравшиеся замолчали надолго, не в силах переварить свалившуюся на них новость. Отцеубийство…
Дальше были ещё вопросы. О «белых масках», о том, кто они… Убитый Крауч успел увидеть их лица, без масок... Назывались фамилии, тень кивала. Люциус Малфой. Родольфус Лестрейндж. Беллатриса Лестрейндж. Мисс Стрейнджлав, сестра уже знакомого Ремусу начальника отдела Магических Происшествий и Катастроф… о ней гриффиндорец знал и так, она была одной из двух сбежавших из Аврората пленниц…
…он вышел из редакции газеты через полчаса. Произошедшее не укладывалось у него в голове.
Если принять слова призрака за истину, то… Малфой и Лестрейндж, лорды, члены Визенгамота… да, у них хватило бы и влияния, и власти даже на то, чтобы выпустить дементора в Косой Переулок. И с ними Крауч, Крауч-младший, убийца собственного отца…
Показания призрака нельзя принимать в качестве улик. В суде засмеют, а кроме того… не того поля ягоды Лестрейндж с Малфоем. Отбрешутся. Нужны были доказательства более весомые.
Ремус уже знал, кому он расскажет об этом. И вместе с кем будет искать эту информацию. Калидонам. Урсуле и её отцу. Больше некому. Либо не поймут и отмахнутся, либо заняты так, что взваливать на них ещё и это расследование не представляется возможным. Сказать, что это решение далось ему тяжело – значит, не сказать ничего.
Он знал, что Урсула, узнав об этом, примет активнейшее участие в расследовании. А значит – полезет в самое пекло. Навстречу опасности… Нет, Рем бы и сам сделал то же самое, но – врать себе он уже не мог.
Урсула нравилась ему. Очень. Он постоянно ловил себя на том, что так или иначе старается оказаться рядом с ней. Прикоснуться. Улыбнуться. Поймать ответную улыбку. Поговорить – пусть просто так, ни о чём. Девушке второй раз не повезло с наставником – Ремус вынужден был это признать. Первый – МакКиннон – совершенно не обращала на неё внимания, усадив за канцелярскую работу, второй… позволил себе влюбиться в ученицу. И ничего с собой поделать не мог.
Но с другой стороны, рассказать действительно больше было некому. И гриффиндорец решился. А возможность поговорить с Калидонами наедине представилась очень скоро. В больнице Святого Мунго, в ожидании очередной ежечасной проверки всех Авроров заклинанием «Апара Стигмата»…
…проверка «Апарой Стигматой» подходила к концу. Из всех Авроров в приёмной остались только четверо – Торенн, Ремус и Калидоны, которых он ещё загодя попросил не торопиться – есть, мол, разговор. Желательно – наедине.
Торенн, устроившись в одном из двух кресел приёмной и закинув, по обыкновению, ноги на журнальный столик, задумчиво вертела в руках палочку. Урсула, сняв кеды и поджав под себя ноги, забралась во второе кресло. Лицо девушки словно бы окаменело – лишь напряжённо прищуренные глаза и сжатые в тонкую линию губы выдавали её эмоции. «Зачёт стажёру – с улыбкой отметил про себя Рем – держится молодцом».
Калидон-старший флегматично курил трубку возле открытого окна и время от времени прикладывался к плоской стальной фляжке. Сам же Рем стоял в дверях приёмной, в стороне от честной компании, время от времени выглядывая на лестницу – а вдруг что? В завязавшейся ситуации оборотень был готов к любому повороту событий.
Дверь кабинета открылась и из неё вышла Сэлвин.
- Я чиста, - с лучезарной улыбкой объявила она. – Следующий?
Торенн вопросительно взглянула на Ремуса, тот еле заметно покачал головой. Пожав плечами, женщина поднялась с кресла и направилась к двери кабинета. Секунда, две, три… Две двери закрылись почти одновременно – Сэлвин вышла из приёмной на лестницу, Торенн – к целителям. Пора. Рем пересёк комнату и сел на подлокотник кресла рядом с Урсулой.
- Мистер Калидон! – позвал он. – Подойдите, пожалуйста, сюда на минутку. Есть разговор.
- В который раз прошу – на «ты» и «Эрвиг» - проворчал мужчина, вытряхивая пепел из трубки за окно. – В бою ты тоже будешь тратить время на такое обращение, Рем? – он подошёл к креслам и сел напротив Урсулы и Люпина. – Выкладывай, что там у тебя?
- Крайне неприятная, но важная информация – Рем вздохнул, помолчал пару секунд, собираясь с мыслями – и вкратце пересказал Калидонам происшествие в редакции и свои мысли по этому поводу.
- Мерлинова бо-р-р-рода! – выругался Калидон. – Начальство в курсе?
- Нет. И до поры не будет. Во-первых, слишком несеръёзная улика, а во вторых, Вы… прости… ты же знаешь МакКормака, Эрвиг. Отмахнётся…
Объяснений больше не потребовалось. МакКормака Эрвиг действительно знал.
- Что думаешь делать?
- Собирать информацию дальше. Урсула, ты же вроде неплохо знаешь Барти?
Девушка кивнула. Молча. Лицо у неё при этом было такое, что от дальнейших вопросов Рем тактично воздержался.
- Поговори с ним. Аккуратно. Можно без свидетелей – я прикрою тебя под мантией-невидимкой. Ми… Эрвиг, ты просто смотри во все глаза, пожалуйста. Если что-то разнюхаешь…
Калидон кивнул.
- Действуем только втроём? – спросил он.
- Желательно – да. Не хотелось бы лишних разговоров раньше времени…
Договорить оборотень не успел. Дверь открылась и из кабинета вышла Торенн.
- Чиста – отчеканила она. – Следующий. И… Эрвиг, Ремус – после проверки – в патруль. Эрвиг – старший.
- Ясен хрен, старший… - проворчал Эрвиг, вставая с кресла, а Ремус только выругался сквозь зубы. Полчаса в патруле… всё это время Урсуле надо будет действовать в одиночку.
Хлопнули двери – Торенн вышла на лестницу, Эрвиг шагнул в кабинет. Урсула и Рем остались в приёмной одни.
- Не рискуй… пожалуйста – тихо попросил оборотень. Урсула, вопросительно приподняв брови, взглянула на него. Рем нашёл в себе силы не отвести глаз. Секунду – а, может, вечность – Рем просто смотрел в зелёные глаза девушки, не в силах заговорить – да что там! – просто собраться с мыслями.
- Побереги себя – так же тихо продолжил он. – Мне… я никогда себе не прощу, Урсула, если с тобой что-нибудь случится.
Девушка молчала, но в её молчании, в её взгляде, в её полуулыбке было что-то такое, отчего Рем вдруг решился. Сейчас – или никогда. Сказать. А дальше – будь что будет.
- Не повезло тебе с наставником, стажёр… - вздохнул он. – В очередной раз не повезло. К чёрту такого учителя, который… позволяет себе влюбиться в ученицу, Урсула. А я… я люблю тебя. Прости, что начал этот разговор… понимаю, невовремя…
Урсула сжала его руку в своей – и улыбнулась. От её ответного взгляда – нежного, тёплого – у Рема перехватило на миг дыхание.
- Я… ты тоже береги себя – быстро проговорила она.
Хлопнула дверь.
- Чист! – возвестил за их спинами голос Эрвига. – Следующий! Рем, жду тебя на улице.
С сожалением отпустив руку Урсулы, оборотень встал с подлокотника кресла и направился к двери в кабинет…
Темнело. Сумерки, сгустившиеся над Лондоном, плавно переходили в ночь.
Они шли вдвоём по тёмным маггловским кварталам неподалёку от «Дырявого Котла». Эрвиг – впереди, с палочкой наготове, Ремус – в паре шагов за ним: палочка – в левой руке, подаренная Рики Джоркинс склянка с запечатанными в ней заклианиями – в правой.
Дойдя до входа в больницу Святого Мунго, мужчины остановились.
- Вроде всё спокойно – Эрвиг улыбнулся. - Покурим? Ты как, Рем?
Оборотень кивнул, и Калидон-старший достал из кармана мантии трубку и кисет. С удивительной ловкостью – очевидно, ему было не в первый раз проделывать такое – он одной рукой, не выпуская из второй палочку, забил трубку табаком. – Инсендио Минима! – на конце палочки зажёгся небольшой огонёк. Эрвиг несколько раз втянул и выпустил ароматный дым, раскуривая трубку, затем протянул её напарнику.
Патруль действительно был на удивление спокойным – первый раз за два дня службы Люпина в Аврорате. Он уже привык к тому, что на его вахту всегда выпадают какие-то неприятности. То вылетевший на них с Алисой Фенрир, то двое в масках, то выброшенное через портключ в Косой Переулок тело Моуди, то дементор…
Пока оборотень пыхтел трубкой, Эрвиг достал из внутреннего кармана мантии свою флягу. Открыл, сделал пару маленьких глотков, протянул Ремусу.
- Будешь?
- А что там?
- Виски, конечно. Наш, шотландский. Двенадцать лет.
- От такого не отказываются – усмехнулся Рем.
Виски действительно был хорош. Мародёры ещё в школе пай-мальчиками не были и частенько находили способы протащить с собой в школу бутылочку-другую, чтобы прикончить её в весёлой компании сокурсников, но тот хогсмидский напиток ни в какое сравнение с этим не шёл. Оборотень вернул фляжку Калидону и, улыбнувшись, спросил:
- Эрвиг? Скажи, а какие у вас в Шотландии обычаи свадеб?
- Какие-какие… да как и везде, в общем-то. Родители жениха едут к родителям невесты, договариваются, затем – если молодые за – играют свадьбу, приглашают оба клана – и невесты, и жениха… Впрочем, для некоторых даже согласие молодых не важно. Сам же знаешь, аристократы везде есть… А чего это ты вдруг?
- Интересуюсь – Рем задумчиво почесал подбородок. – Закончится ведь когда-нибудь вся эта свистопляска?
- Само собой – Калидон сжал руку с палочкой. – На кой нам в Британии эти «белые маски»? Прижмём к стене и повяжем, будь они хоть трижды в Визенгамоте…
- Ну вот… Родителей, конечно, у меня почитай что и нет… так что как закончится вся эта история – приду к тебе сам. Просить у тебя руки твоей дочери.
Эрвиг поперхнулся виски.
- Урсулы?
- А есть ещё варианты? – Рем не выдержал – засмеялся. Калидон усмехнулся в ответ.
- Нет, ты серьёзно, Ремус?
Оборотень вздохнул.
- Я люблю её. Так что, если ты будешь не против…
- Если она будет «за» – перебил оборотня Эрвиг. – Я-то что? Ладно, разберёмся с «белыми масками» - поговорим более подробно…
Поговорить более подробно им так и не удалось.
Уже потом Ремус узнал обо всём. О том, что Тёмного Лорда Волан-де-Морта, Тома Реддла, который собрал вокруг себя «белые маски» с целью захватить власть в магической Британии и установить там свои порядки – убили его же приближённые. Люциус Малфой и Родольфус Лестрейндж.
Убили – и разделили его власть между собой. Перенаправили на себя связь «чёрных меток» - тех самых магических татуировок с черепом и змеёй. Каким-то непонятным образом оказались обладателями его магической силы… Каким – Ремус не интересовался, это была задача для теормагов. Главным было то, что удержать захваченное оказалось не самой лёгкой задачей.
Сила, подчинившаяся Малфою и Лестрейнджу, оказалась очень сильно завязана на остальных «белых масок». И ударяла по лидерам, если кто-нибудь из подчинённых согласился бы ради чего-нибудь отказаться от Метки. Сам. Добровольно. Искренне. Пройдя через боль и раскаяние.
Как раз тогда, когда Рем и Эрвиг патрулировали улицы ночного Лондона, в Аврорат пришла мисс Стрейнджлав. Которая готова была отказаться от Метки ради брата. Авроры провели ритуал – и метка исчезла.
А через час к ним пришли. Малфой и Лестрейндж. Уже знающие, что они обречены на гибель – но всё ещё владеющие уже выходящей из-под контроля Силой. Пришли, чтобы нанести последний удар. Удар отчаяния. И удар этот был силён, чертовски силён.
Ремус сжал зубы и что есть силы вцепился в откидной столик вагонного купе. Память о тех событиях за два года не померкла, не зажила… Они с Урсулой выслеживали Крауча и Нотта. После патруля, одев мантии-невидимки, ходили за ними везде и всюду. Следили за каждым их шагом. Следили – пока полнолуние не вступило в свои права и Рем не кинулся, сломя голову, в Аврорат. За «акониткой».
Урсула осталась на входе, на вахте – а он, осушив флакон с зельем, побежал вниз. Превращаться он решил в одной из тюремных камер. Его даже запирать не стали – зачем? Всё равно под действием «аконитки» он оставался в сознании и не рвался крушить всё и вся. Совершенно безобидный волк с мыслями и чувствами человека…
…с мыслями и чувствами человека – но в волчьем теле. Снова в камере, снова в тюрьме, снова в Аврорате. Как и в прошлую ночь.
Ремус вскочил с подстилки, которую сам же терзал и грыз во время превращения. Боль, сопровождающая каждое полнолуние, ещё не стихла до конца, но в остальном волчье тело вполне себе подчинялось ему. Он подбежал к решётке, толкнул её лапой и в три прыжка преодолел расстояние до лестницы. Затем – вверх: серая молния, готовая искать, ловить, сражаться. Даже в волчьем теле, даже без магии он всё равно может быть полезен Аврорату – в прошлую ночь, когда брали Грейбэка, он доказал это полной мерой…
Рем добежал до верха лестницы, открыл лапой дверь – и застыл на пороге. Не в силах принять, осознать, поверить в увиденное.
Тела.
Эрвиг и Урсула.
Он – на полу, возле двери в тюремный подвал. Она – на стуле около входа. Голова безвольно откинута назад, рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, руки висят плетьми, выпавшая из ладони палочка сиротливо валяется на каменном полу…
Рем ткнулся носом в руку Эрвига, затем – Урсулы… Руки были ещё тёплые, но это не обмануло оборотня. Мертвы. Окончательно и безвозвратно…
Коротко рыкнув, волк рванулся в канцелярию. Дверь распахнулась под ударом передних лап…
…стол перевёрнут, бумаги в беспорядке разбросаны по полу. Стулья опрокинуты. Стёкла шкафа в углу разбиты, осколки валяются по всей комнате…
Джеймс – около стола. Очки съехали на сторону, левое стекло разбито. Рука сжимает уже бесполезную палочку.
Лили - в полуметре от Джеймса, ничком. Видимо, заклинание ударило её, бегущую…
Торенн – на диване, около окна. Как всегда – ногами на стол. Её, судя по всему, заклинание ударило первую, и она даже не успела толком среагировать…
Мертвы.
Окончательно.
Безвозвратно.
Вой – протяжный, скорбный, рвущий душу вой вырвался из волчьей глотки. Вой зверя, потерявшего свою Стаю, неожиданно ставшего одиночкой…
- Спекули Верто!
Боль, пронзившая тело, показалась слабой и почти незаметной по сравнению с болью утраты. Рем – уже не волк, а человек – поднялся с пола и оглянулся на произнёсшего заклинание мага.
- Спасибо, мистер МакКормак...
- Не за что, Ремус. Мне показалось, так будет лучше.
- Верно. Сколько у меня времени, шеф?
- Минут пятнадцать-двадцать. Не больше. Потом заклинание перестанет действовать.
- Их… их надо похоронить. Я займусь – разрешите?
МакКормак молча кивнул и вышел из канцелярии. Спустя пару секунд Рем услышал его голос из приёмной. Что-то про нападение, про жертвы, про то, что всё под контролем…
Бережно и аккуратно, словно живую, но раненую, Рем поднял на руки Урсулу и понёс её к выходу…
Похороны он помнил плохо. Милосердная память отказывалась возвращать все события – только какие-то мелкие эпизоды и детали…
…он опускает Урсулу на заранее возведённый кем-то в Косом Переулке мраморный постамент, мимоходом отмечая про себя, что этот «кто-то» знал или предполагал число погибших. Места на постаменте как раз хватает для пяти тел…
…вокруг что-то говорят – Рем уже не разбирает, что. Как обычно – про «большую утрату» и «вечную память». Собравшиеся поднимают палочки, на концах которых горят маленькие огоньки – словно пламя десятков свечей…
… - Инсендио Максима! – одновременно с ним заклинание произносят ещё пятеро, зажигая большой погребальный костёр…
…несколькими взмахами волшебной палочки он ставит перед кофейней мисс МакДермотт прямо в центре Косого Переулка мраморную плиту с пятью именами и эпитафией…
…бар «Дырявый Котёл». Вкус виски. Тяжёлое хмельное забытье. Собравшиеся говорят про победу, про крах «белых масок» - он не слушает. Для него эта победа была куплена слишком дорогой ценой…
Эпилог.
>- Билл! Давай сюда, здесь почти пусто! Только… ой. Здесь какой-то старшекурсник. И он ещё спит…
- Ну-ка, пусти… Ого! Балда ты, Санни. Это не старшекурсник, а наш новый преподаватель по ЗоТИ. Мне папа про него рассказывал…
Шум закрывающейся двери. Потом – тот же голос:
- …его зовут профессор Люпин. Папа знает его, они в Министерстве вместе работали. Говорят, он был в Аврорате и сражался во время последней войны два года назад…
Голоса были явно детские – видимо, каких-то студентов занесло в это купе под самый конец поездки. Разговаривать не хотелось ни с кем, особенно с будущими учениками, поэтому Рем так и остался сидеть, прислонившись к окну – притворяясь спящим. Он лишь слегка приоткрыл глаза и из-под ресниц глянул на вошедших.
Мальчик и девочка. Оба – судя по алым подкладкам мантий – с Гриффиндора. Оба – не старше третьего-четвёртого курса. Мальчишка – огненно-рыжий, волосы девочки – светло-медового цвета…
Санни и Билл. Он – судя по рыжей шевелюре и упоминанию о работающем в Министерстве отце,– сын Артура Уизли. Она… непонятно.
- Давай сюда свой галстук, сделаем в лучшем виде – Билл протянул руку и Санни отдала ему незавязанный галстук факультетских цветов. Рыжий примерил его на шее и парой ловких движений завязал классическим узлом. Затем стащил через голову и вернул подруге.
- Одевай. Теперь ты при полном параде – мальчик улыбнулся. – Ну как, идём?
- Постой – Санни понизила голос до шёпота. - Нам Трикс предлагала задержаться у вагона. Она хотела дождаться, пока все рассядутся по каретам, отстать и побродить немного по замку, пока остальные ужинают в Большом Зале. Помнишь – те латы на пятом этаже, за которыми, как мы думали, тайный ход? Трикс, похоже, подобрала к нему пароль…
- Неее – вздохнул мальчишка. – Прости, Санни, но в этом году я просто не могу пропустить Распределение.
- А что так?
- Да Чарли же! Помнишь, я говорил? Младший брат мой. Он сегодня первый раз едет в Хогвартс. Я хочу всё-таки быть рядом с ним… Так что извините. Я не с вами.
Санни печально вздохнула.
- Ладно, тогда и Мерлин с ним пока, с ходом этим. Найдём время как-нибудь. Идём? – она взяла Билла за руку и они, тихо открыв дверь купе, вышли в коридор.
Ремус, дождавшись, пока за студентами закроется дверь, поднялся с сиденья и взял с багажной полки свою планшетку. Поезд уже тормозил, а впереди мелькали огни деревни Хогсмид. Спокойно дождавшись, пока состав окончательно остановится, а разношёрстная толпа студентов высыпет из вагонов на перрон, оборотень вышел в коридор и не спеша пошёл к выходу.
Билл и Санни. Дети, выросшие без войны, максимум – слышавшие о ней краем уха. Весёлые и счастливые. Mirabile futurum. Прекрасное будущее.
То самое, ради которого жили и ради которого погибли министр магии, Аластор, Эрвиг, Крауч-старший, Торенн, Джеймс и Лили, Урсула… И в котором он, Ремус, остался практически один. Остался жив лишь по случайности, по стечению обстоятельств. Лишь потому, что он – оборотень, а тогда было полнолуние.
Билл и Санни. Дай вам Бог, дьявол, Мерлин – да кто угодно! – никогда не увидеть войны…
Ремус, пройдя коридор и тамбур, вышел из вагона на платформу станции вслед за студентами. Он снова вернулся в Хогвартс.
Вернулся домой.
-
-
15.06.2012 в 13:17-
-
08.07.2012 в 12:57-
-
08.07.2012 в 13:04И - в голову не приходило.
Рем, спасибо за детство Санни.
-
-
08.07.2012 в 13:15-
-
08.07.2012 в 13:20-
-
08.07.2012 в 20:35-
-
08.07.2012 в 20:40